Без сомнений, главным вызовом после потопов в республике становятся оползни на пострадавших территориях. О подводных камнях этой темы «Крымская газета» говорила с директором ГАУ «Крымский республиканский центр оценки сейсмической и оползневой опасности, технического обследования объектов строительства» Татьяной Гореловой.
ДРОНЫ И ЛЮДИ
– На ЮБК зарегистрированы сотни оползней, пришло время паниковать?
– Этот процесс перманентен. В Ялте насчитывается порядка 600 оползней, в Алуште – около 300. На весь Крым – почти 1600. Оползни активизируются, но что касается глубоких оползневых процессов, их количество не увеличивается. Сейчас мы их, конечно, не можем обследовать массово. Да, у нас есть дроны, мы стараемся не отставать от мира. Но это не останавливает наших геологов от того, чтобы пройти всё ногами – пока это самый надёжный метод. Сейчас обследуем места активной застройки и массового пребывания, потому что первоочередная функция – обеспечение безопасности граждан.
Мониторим состояние дорог, новое строительство, уплотнённые районы с зафиксированными ранее оползневыми очагами. Учитывая плотность застройки, новые очаги возможно выявить только при уже заметных деформациях, когда активные оползневые процессы отражаются на асфальтобетонном покрытии, конструктивных элементах зданий.
При этом в реальности определить, какая причина будет в оползневом процессе первична, очень сложно. Или это недостаточность инженерных мероприятий при проектировании и застройке территории ранее, или износ конструкций существующих зданий, или возведение новых зданий, которые только проектируются выше по склону. Когда мы начинаем определять, что же является исходником, честно вам скажу, при выездном обследовании в 99% случаев, когда люди кричат об оползне, на деле основной причиной оказывается банальный неурегулированный сток грунтовых ливневых вод и, как следствие, вымывание почв.
Сегодня мы плотно работаем с Ялтой – у ялтинской администрации очень много и вопросов, и просьб о помощи. Мы всегда готовы помочь, так как хорошо понимаем сложности и специфику данной сферы.
МИЛЛИАРД НА ДИАГНОЗ
– Вы призвали местных жителей сообщать в ГАУ о случаях нарушения целостности стен и т. д.
– Да, действительно, потому что реально натурный обход в такие сжатые сроки всего не охватит, тем более что иногда участки обследования – это частная собственность. А доступ туда возможен исключительно с разрешения правообладателя. К тому же часть инженерных сооружений, например, подпорных стен, не имеет официального собственника или балансодержателя, документы на такие объекты отсутствуют, объекта нет ни на публичной кадастровой карте, ни в общедоступных сведениях. Просто потому, что ранее собственники по каким-либо причинам такие объекты не включили в состав имущества, не зарегистрировали их соответствующим образом, ведь зачастую их рассматривали как объекты благоустройства. Иногда мы узнаём о существовании подпорной стены в тот момент, когда она уже рухнула, как это было в Форосе ещё до июньских ливней. Либо в Партените, или Малом Маяке, где подпорные стены не выдержали нагрузку уже после.
– Если всё же нашёлся хозяин проблемного объекта, есть ли у вас полномочия обязать его сделать инженерную защиту?
– К сожалению, законодательного механизма для этого нет. Можем лишь дать рекомендации, дополнительно сообщаем в администрацию муниципалитета о наличии аварийно-опасной ситуации. Тут надо учитывать, что для собственника это не только дорого, но это ещё и ряд мероприятий: исследования, проектирование, экспертиза, строительство, ввод в эксплуатацию, между всем этим ещё и надзорные мероприятия. Только после этого регистрируется право собственности на объект и наступает обязательство по его обслуживанию.
– А в масштабах той же Большой Ялты это, наверное, безумно дорого…
– Да, мы говорили о противооползневых мероприятиях, об инженерной защите городского округа. Так вот, только технико-экономическое проектное обоснование таких работ обходится в миллиард рублей! Это вся территория Ялты, которая должна быть исследована. Подразумевается бурение скважин, исследование грунтов, сопоставление с существующими картами и кадастром оползней Крыма для определения оползневых процессов, их наличия или отсутствия.
ХАРАКТЕР УВЕДОМИТЕЛЬНЫЙ
– Но ведь это назрело!
– На самом деле такая работа должна быть постоянной. Но раньше у застройщиков было обязательство получать справку из противооползневого управления. А сейчас это просто не является обязательным. Мы можем только рекомендовать, либо сам собственник, понимая риски строительства на оползнеопасных территориях, может заказать обследование. Большинство застройщиков делает это сознательно, несмотря на то что значительно увеличивается стоимость строительства. Поймите, нормальный застройщик не захочет возводить многоэтажный дом с недостаточными мерами инженерной защиты, чтобы к девятому этажу у него какие-то основные конструктивы треснули. Он не захочет отвечать потом в суде и платить компенсации.
– Хорошо бы создать карту сознательных застройщиков, чтобы понимать риски при покупке недвижимости.
– Всё, что строится по федеральным целевым программам, обязательно проходит с нашим заключением. И строительство МКД – это тоже всегда экспертиза.
Но давайте помнить о частном индивидуальном жилищном строительстве – оно ведётся по упрощённой системе, имеет уведомительный характер, уведомление выдаёт администрация муниципального образования, перечень необходимых документов не включает в себя наличие каких-либо заключений о состоянии геологической среды на участке застройки. К тому же есть возможность возведения объектов индивидуального жилищного строительства в соответствии с № 38-ЗРК «Об особенностях регулирования имущественных и земельных отношений…», который не предусматривает даже уведомления, только наличие права собственности на земельный участок с определёнными видами разрешённого использования.
НА МОРЕ И НА СУШЕ
– Не удивляюсь, что крымчане в штыки воспринимают любое строительство. Сейчас собираются строить коттеджный посёлок на южном склоне горы Демерджи…
– Запрет не выход из положения! Строить можно на любой почве, но грамотно. Давайте вспомним Японию, которая строится в гораздо более неблагоприятных геологических условиях. Вспомним Эмираты, которые строятся даже в море, на песках. Технологии позволяют, но это дорого. Что касается застройки в районе Демерджи, мы не будем рассматривать наличие или отсутствие каких-либо зон – это не наша компетенция. Что касается конкретно нашей работы, они зашли к нам на получение заключения, то есть понимают ответственность и сложность строительства на подобных территориях. И перед проектными работами они делают «геологию».
На самом деле, когда кричат по любому поводу: «Давайте не будем строить», возникает вопрос: а как регион будет развиваться без расширения и вложений? Ведь туристическая привлекательность без нормального жилья, удобной инфраструктуры, доступной среды – это сомнительная перспектива. Давайте также помнить, что сейчас принципы застройки предусматривают обязательное возведение социальных объектов, обеспечение качественными дорогами, новые коммуникации, современные придомовые территории. Жильё у нас строится и прекрасно продаётся, значит, из этого необходимо извлечь максимум пользы.
Любые запреты, препятствия не выход, это только признание того, что мы не в состоянии разработать здоровую законодательно отрегулированную среду. Грамотным решением в этой ситуации будет создание такой нормативной базы, которая позволит строиться безопасно. Позволит выдавать в итоге такие жилые комплексы, которые будут приятны для проживания и благодаря которым у нас появятся дополнительные садики, школы, паркинги, гостиницы, коммуникации. Но это всё возможно только при расширении. В старом жилье ничего этого не будет. Именно поэтому надо найти баланс между запретительными и разрешительными мероприятиями. При этом мы должны понимать, что любой инвестор, который заходит в наш регион с желанием реализовать здесь свой проект, – это хорошо, при условии что будут учтены все наши особенности.
– Но ведь, например, Дом-музей Чехова в Ялте пострадал от строительства по соседству новых объектов…
– Дом-музей Чехова, который вечно в скандальном состоянии, мы наблюдаем уже по собственной инициативе. С ним всё нормально, он всю жизнь стоит на оползне, подвижки существуют, никаких масштабных резких изменений с момента строительства жилого дома рядом не было. То есть он движется стандартно, систематически, статистически без резких выходов за референсные значения. Движется совершенно так, как двигался ранее. Говорят, там трещины. Естественно, они есть, ведь это старое здание. Здесь был косметический ремонт, но ведь противооползневые мероприятия на территории не производились.
Нарушение строительных норм и правил, нарушение размещения соседнего объекта – эти вопросы мы оставляем муниципалитету, земельному и строительному надзору. Но в части оползня многие не учитывают, что за 2020 год в музей зашло больше туристов, чем за два предыдущих года, вместе взятых. Постоянный поток экскурсий по оползневому зданию – это тоже вибронагрузка. Автобусы, которые их привозят к Дому Чехова, – это тоже вибронагрузка. Естественно, что он продолжает ползти. Ещё раз повторю: динамика движения не увеличивается несмотря на высокую техногенную нагрузку.
– Не могу не спросить про берегоукрепительные сооружения. Основная часть БУС в аварийном состоянии, а ведь их назначение – как раз удерживать берега курорта от оползней.
– Всё это было построено в 50-х годах. В ФЦП заложена реконструкция тех объектов, где необходимо принимать экстренные меры. Остальное ждёт. Сейчас мы пытаемся изменить взгляд на это, перестать рассматривать их как отдельные объекты, а, скорее, как комплекс мероприятий. Естественно, мы понимаем, что восстановление ведётся планомерно. Но в этом нужна система, так как защита берегов от морской абразии – это часть противооползневых мероприятий. Стабилизация склонов, восстановление пляжных линий, подсыпка пляжей, которая гасит волну, – это защита людей и в целом защита региона, восстановление его туристической привлекательности. Потому что если нет пляжей – нет туристов.
Крымская газета, 20 августа 2021г.
*****
Читайте по теме:
Оползни и стройки: могут ли они ужиться в Крыму - июль 2021
